---

Ариадна/Глава 6: Исцеление мальчика Пифагором

---

Глава 6:
Исцеление мальчика Пифагором

Спустя некоторое время Дианта попросила позволения остаться в здании Школы Пифагора на несколько дней, и ей это разрешили.

Ариадна, конечно же, тоже согласилась с этим. Ей и самой не хотелось расставаться с великим Мудрецом ни на минуту! Но Пифагор сказал, что будет лучше, если она пока поживёт в своём доме и приготовит его для приёма гостей Школы, которые вскоре будут прибывать. Ведь пока полностью построен был лишь один из домов и разместить там всех желающих — довольно сложно. Поэтому все, кто из Кротона, проводят день в учёбе и работе в Школе, а на ночь отправляются к себе домой.

* * *

Ариадна шла к дому привычной дорогой и в то же время продолжала оставаться в пространстве Света, в Котором сам Пифагор жил, говорил и учил их пребывать.

Заходящее солнце окрашивало предметы вокруг тёплым золотым свечением, делая всё столь красивым, что это казалось даже немного нереальным.

Ведь и прежде видела Ариадна красивые закаты, но никогда раньше она не ощущала такого восторга от этих гармонии и красоты природы!

Мир словно весь изменился от тех перемен, которые — благодаря начальным урокам Пифагора — произошли в ней самой! Он теперь стал ощущаться прекрасным, наполненным радостью и красотой! Жизнь имела теперь цель и смысл — и Ариадне казалось, что счастье плещется и разливается повсюду вокруг, что можно его пригоршнями разбрасывать из сердца, как семена любви, или излучать, как это делает сейчас солнце, даруя всему-всему свой свет! Было ощущение, что крылья выросли за спиной, и — стоит только оттолкнуться от поверхности Земли — и можно взлететь!

А стоило ей подумать о Пифагоре — и она видела его лицо, состоящее из Света. Это был не некий облик, который можно вспомнить, думая о каком-то человеке. Но это было именно живое, подвижное, святящееся лицо! Его взгляд проникал в душу и видел каждую эмоцию и мысль Ариадны…

Это — уже слишком! Это — какое-то наваждение! Стоило Ариадне так подумать — и лицо Пифагора исчезло из восприятия, словно он не смел вмешиваться в её жизнь, если она этого не желала сама. Мир — сразу словно посерел… Или… это просто облачко набежало на солнце?

«Прости! Мне нравится, когда ты — рядом! Но это — так необычно и неожиданно!…» — мысленно произнесла Ариадна. Вновь солнце озарило золотым сиянием всё вокруг, а Ариадну наполнили Покой и Любовь.

* * *

На следующий день Ференика вновь навестила Ариадну:

— Ты обещала рассказать о Пифагоре? Ты слушала его речи все эти дни, что мы с тобой не виделись?

— О, да!

— И что ты думаешь о нём?

— Не знаю, как тебе сказать… Я словно погружаюсь в море Света… И речь его звучит подобно музыке и проникает в душу до самой сокровенной глубины! Он рассказывает о самом важном для всех людей!

— Влюбилась ты в него, что ли? Ведь, говорят, прекрасен он словно сам Апполон, с Небес сошедший! А ведь, меж тем, ему уже немало лет, и он бывал в далёких странах и все учения изучил. И даже рассуждают люди так, что вечной жизнью Богов он наделён! Всё это — правда или выдумки?

— Ты будешь слушать сегодня меня о нём, Ференика, или сама расскажешь мне всё о Пифагоре? — с улыбкой произнесла Ариадна. — Впрочем, я знаю, какая новость сможет тебя заставить помолчать немного: я встретила там моего друга детства, Леонардоса, и он — один из близких учеников Пифагора!

— О! Расскажи скорее: в кого из них ты влюблена? Ты так сияешь счастьем, что взгляд от тебя не оторвать!

— Влюблена?… Но это другое, неземное счастье охватывает и несёт в заоблачные выси миров Божественных! Я теперь люблю весь этот мир, цветы, деревья, горы, море с изумрудными волнами, парящих над морем чаек! Я люблю Леонардоса и его друзей из Школы Пифагора! Я люблю Пифагора, который раскрыл для меня всё это невероятное счастье жизни и совершенствования души!

… Ариадна начала рассказывать Ференике то главное, что поняла, узнала за последние недели и что так переменило всю её жизнь…

Правда, Ференику более интересовали подробности о взаимоотношениях Ариадны с Леонардосом: о том, объяснялся ли он в любви к Ариадне, целовались ли они уже или ещё нет?…

* * *

В это время снаружи раздался шум и восклицания толпы. Мимо дома Ариадны пронеслись несколько колесниц. Возницы пьяными голосами кричали что-то о победах… Они с грохотом промчались мимо. Шум удаляющихся колесниц, ржание коней уже почти стихли…

Но тут восторженные крики толпы сменились испуганными выкриками.

— Там что-то произошло, надо посмотреть: быть может, мы сможем помощь оказать! — промолвила Ариадна.

Она поднялась и быстро пошла через сад к воротам. Ференика устремилась за ней, пытаясь удержать подругу:

— Ты сказала, что отпустила всех своих рабов! А если там опасно — кто защитит нас?!

… Почти напротив ворот столпились люди вокруг сбитого колесницей мальчика лет десяти-двенадцати…

Он сильно пострадал, явно было много переломов, ребёнок был без сознания.

— Мы послали уже за лекарем, но везти или нести его далеко в таком состоянии — нельзя!

Ариадна предложила:

— Давайте перенесём его в мой дом, здесь рядом!

Четверо мужчин, уложив мальчика на плащ, отнесли его в дом Ариадны и затем, решив, что всё теперь уже от них не зависит, разошлись.

Ференика возбуждённо причитала:

— Что мы будем с ним делать? А если лекарь не поможет — и он умрёт? Мы даже не знаем, кто его родители! А этот негодяй, который сбил ребёнка, он даже не подумал остановиться!

… Ариадна почти не слышала подругу. Вопрос о том, что им делать, она сейчас адресовала Пифагору: тому сияющему облику его, который теперь могла видеть.

…. Пифагор вошёл в дом через несколько минут. Ариадна не решалась спросить, как он сумел оказаться на этом месте так быстро: то ли Боги заблаговременно привели его, или же есть иные способы управлять пространством и временем?

Пифагор обнял всё пространство своим нежным покоем:

— Что здесь случилось, Ариадна? Тебе нужна моя помощь?

… Ариадна показала на кушетку, куда положили искалеченное тело мальчика:

— Его сбили колесницей…

— Теперь, подруги, успокойтесь, идите в сад или сядьте вот там, и не имейте больше страха, тревоги и мыслей о боли и смерти! Всё будет хорошо!

Ариадна и Ференика тихо сели в дальнем углу комнаты.

В течении некоторого времени Пифагор исцелял изувеченное тело ребёнка, восстанавливая до здорового состояния переломанные кости.

Закончив, он подошёл к подругам и произнёс, обращаясь к Ариадне:

— Он будет жив и здоров! И не станет калекой! До завтра он должен поспать. Но, раз уж ты взялась за его спасение, тебе придётся немного поучаствовать в его судьбе, Ариадна! И мне теперь того же не избежать!

Пифагор ласково погладил Ариадну по волосам.

— Не переживай: всё это — во благо! Я очень рад, что ты догадалась и сумела позвать меня!

… Затем он обратился к Ференике, которая всё ещё не могла опомниться от произошедших на её глазах чудес:

— Я рад приветствовать тебя, Ференика! Ты могла бы научиться управлять огнём, который горит в тебе так ярко и так страстно!

Ещё, прошу тебя, милая болтушка, никому не рассказывать подробности о том, что здесь произошло. Иначе наша Школа станет местом паломничества всех недужных. А исцелять должны мы ныне не тела, но души людей! Мы должны учить их хранить и созидать гармонию в жизни, в которой не будет места болезням!

* * *

Лекарь пришёл к дому Ариадны, когда Пифагора там уже не было. Он потел от дневного зноя и ворчал, ругая погоду и ребёнка, который ведь — всё равно, умрёт!

Ариадна встретила его словами:

— Благодарю вас и простите за беспокойство! Но мальчик всего лишь потерял сознание. Люди испугались, что у него сломаны кости, но сейчас — уже всё хорошо! Ваша помощь не потребуется!

… Когда лекарь услышал от Ариадны, что мальчик всего лишь потерял сознание и получил несколько синяков, он так рассвирепел, что лишь крупное вознаграждение позволило ему успокоиться и примирило его со всем случившимся.